Неточные совпадения
Сколько веков этот вопрос волновал умы, сколько
стрел было выпущено по этому поводу одним Вольтером, а буржуа
взял да в один миг решил, что тут и разговаривать не об чем.
Я сидел в третьем ряду кресел. Что-то незнакомое и вместе с тем знакомое было в ней. Она подняла руку, чтобы
взять у соседа афишу. А на ней мой кошелек — перламутровый, на золотой цепочке! А на груди переливает красным блеском рубиновая брошка — сердце, пронзенное бриллиантовой
стрелой…
На рассвете, в пятницу, в туманах,
Стрелами по полю полетев,
Смяло войско половцев поганых
И умчало половецких дев.
Захватили золота без счета,
Груду аксамитов и шелков,
Вымостили топкие болота
Япанчами красными врагов.
А червленый стяг с хоругвью белой,
Челку и копье из серебра
Взял в награду Святославич смелый,
Не желая прочего добра.
Приват-доцент Иванов был поражен, совершенно раздавлен: как же такая простая вещь, как эта тоненькая
стрела, не была замечена раньше, черт
возьми! Да кем угодно, и хотя бы им, Ивановым, и действительно это чудовищно! Вы только посмотрите…
Как сильной грозою
Сосну вдруг согнет;
Пронзенный
стрелою,
Как лев заревет;
Так русский средь бою
Пред нашим падет;
И смелой рукою
Чеченец
возьметБроню золотую
И саблю стальную,
И в горы уйдет.
Молодой рыбак также
взял весло, сел на нос лодки, и мы полетели как
стрела к мельничному каузу.
— Это, — говорит, — во-первых, пустые предрассудки, и если кто-нибудь может подарить мне жемчужину, которую княгиня Юсупова купила у Горгубуса, то я ее сейчас
возьму. Я, сударыня, тоже в свое время эти тонкости проходил, и знаю, чего нельзя дарить. Девушке нельзя дарить бирюзы, потому что бирюза, по понятиям персов, есть кости людей, умерших от любви, а замужним дамам нельзя дарить аметиста avec flèches d’Amour, [со
стрелами Амура (франц.).] но тем не мене я пробовал дарить такие аметисты, и дамы брали…
Пустился косой, как из лука
стрела. Бежит, земля дрожит. Гора на пути встренется — он ее «на уру»
возьмет; река — он и броду не ищет, прямо вплавь так и чешет; болото — он с пятой кочки на десятую перепрыгивает. Шутка ли? в тридевятое царство поспеть надо, да в баню сходить, да жениться («непременно женюсь!» — ежеминутно твердил он себе), да обратно, чтобы к волку на завтрак попасть…
А Ермак говорит: «Мы, русские, пришли сюда твоего царя завоевать и его город
взять; русскому царю под руку подвести. Силы у нас много. Что со мной пришли — это только передние, а сзади плывут в стругах — счету им нет, и у всех ружья. А ружья наши насквозь дерево пробивают, не то что ваши луки,
стрелы. Вот, смотри».
Нервная и нравная лошаденка, не привыкшая к такому крутому обращению, с места
взяла в карьер и понеслась вперед с быстротою ветра. От быстрого прыжка Юрик едва усидел в седле. Фуражка упала с его головы, правая нога выпустила стремя, и он несся, как
стрела, выронив поводья из рук и вцепившись руками в гриву лошади.
— Словами и комара не убьете! Где нам
взять народа против сплошной московской рати? Разве из снега накопаем его? У московского князя больше людей, чем у нас
стрел. На него нам идти все равно, что безногому лезть за гнездом орлиным. Лучше поклониться ему пониже.
Я, видя, что словами не
возьмешь его, послал вдогонку
стрелу…
— Постойте-ка, братцы, попробуем мы,
возьмет ли наш гостинец! — сказал один из дружинников и начал натягивать тетиву у лука, и когда
стрела, нацеленная в сидящего, готова была полететь в цель, незнакомец, как бы придя в себя, нетерпеливо крикнул зычным голосом...
Подчинив себе всех мальчишек в деревне, я составил из них стрелецкое войско, роздал им луки и
стрелы, из овина сделал дворец, вырезал и намалевал, с помощью моего воспитателя, царицу Наталью Кирилловну с сыном на руках и сделал их целью наших воинских подвигов. Староста разорил было все наши затеи, называя меня беззаконником, висельником: я пошел со своею ватагою на старосту,
взял его в плен и казнил его сотнею горячих ударов.
— Постойте-ка, братцы, попробуем мы,
возьмет ли наш гостинец! — сказал один из дружинников и начал натягивать тетиву у лука, и когда
стрела, прицеленная в сидящего, готова была полететь в цель, незнакомец, как бы придя в себя, нетерпеливо крикнул зычным голосом...
Такой ответ царю за огрубность показался. Вспыхнул он это своею яростию и велел воинам
взять того странника, пригвоздить его к доске и пронзить
стрелами.